Очень трудно остановиться

Алексей Сагал построил группу компаний «Арнест» — лидера в производстве парфюмерно-косметической продукции и товаров бытовой химии в России (No 18 в рэнкинге 100 крупнейших компаний СКФО по итогам 2017 года, составленном «Эксперт Юг»), осуществив техническое перевооружение Невинномысского завода бытовой химии и выйдя на международный уровень производства и контроля качества, развивает земли Ставрополья в рамках «СтавропольАгроСоюза» — и ломает стереотип о некачественном российском продукте.

Сегодня АО «Арнест» занимает 2,5% мирового рынка аэрозолей, 7,5% европейского и более 50% российского. Помимо собственных брендов — «Прелесть», «Дивидик», Garden, Mosquitall и других — компания производит на территории России контрактную продукцию Henkel, Beiersdorf, Unilever.

«СтавропольАгроСоюз» — крупнейший владелец земель аграрного назначения в регионе (общая площадь сельхозугодий 100 тыс. га, валовый сбор зерновых и зернобобовых 296 тыс. тонн), включает восемь предприятий, его изюминка — Терский племенной конный завод.

Алексей рассказал «Инвестициям» о потенциале российского рынка, во что стоит инвестировать сейчас, и о конезаводе как входном билете в круг правящей элиты.

Интервью: Татьяна Панасюк, Анна Рукина

Фото: Алексия Хрущева

О ВЫБОРЕ АКТИВОВ

 
Развивать «Арнест» я начал в родном городе — Невинномысске. Второй бизнес — аграрный — возник из географического расположения: Ставропольский край — благодатная во всех смыслах почва для этого. С достаточно сильной командой и активным подходом к развитию мы пробовали — получалось, дальше двигались — получалось, строили модель — получалось. Но были и ошибки, конечно. В нашем бизнесе в кризис легче, чем в обычное время. В кризис растет валюта, а у нас товар экспортный. В кризис крупные игроки, особенно международные, очень долго принимают решения. А мы включаем ручное управление и обгоняем. Быстрее на полках магазина ориентируемся, быстрее подстраиваемся под законодательство, трудностей не боимся. Наоборот, считаем, что это хорошее время для развития, потому что уровень конкуренции снижается и появляется возможность добраться до той цели, о которой раньше и не мечталось.

IPO «Арнеста» мы лет 10 назад рассматривали. Потом условия оказались не самыми удачными для нас: то кризис, то санкции, то в своих делах нужно было навести порядок. Но какая-то интересная история обязательно будет. Возможно, с участием стратегических инвесторов. Ими могут стать наши партнеры, заказчики, фонды, которые время от времени появляются, в том числе международные. Но пока мы настроены на развитие, синергию. Мы очень много инвестируем в развитие бизнеса. По миллиарду рублей в год идет на закупку новейшего оборудования. Присматриваемся к фармацевтическому рынку. У нас есть план, по которому мы движемся. И российские аэрозоли в фарме — одно из потенциальных направлений развития. Мы рассматриваем предприятия для покупки — с чистого листа создавать очень долго.

О НЕВИННОМЫССКЕ

Это родной город. Я в нем родился и живу, здесь живут мои дети, и я его люблю. Понятно, что бизнес давно вышел за границы и города, и региона, и даже страны — у нас есть экспортная программа, много партнеров в разных странах, которые поставляют нам сырье, оборудование и материалы. Но вести бизнес из родного города и региона мне комфортно, мне здесь нравится. Невинномысск получил статус территории опережающего развития, это означает большие налоговые послабления для бизнеса. Наш «Казьминский молочный комбинат» является резидентом этой территории.

ОБ ОТНОШЕНИИ К БИЗНЕСУ

Есть честолюбие, постоянно хочется реализовывать новые идеи. Удовольствие и радость приносит тот факт, что этот построенный организм живет и работает. Люди радуются успехам, вносят свою лепту, возникает общий успех. При этом не получается делать плохо. Это затягивает, очень трудно остановиться. Когда едешь на скором поезде, трудно сойти. Его нужно остановить, прежде чем выйти. Можно выпрыгнуть в окно, но это больно.

О ТЕРСКОМ КОНЕЗАВОДЕ

История «Терского» где-то случайная. Старшая дочь увлекалась лошадьми, возникла идея купить, попробовать. Актив достался сложный — в предбанкротном состоянии. Самые ценные лошади были проданы, остальных было нечем кормить, земли не было. Пришлось инвестировать, договариваться, собирать по крупицам. В результате получился проект, которым мы гордимся. У нас каждый год проводится день открытых дверей. В этом году пришло более 8000 людей, из них 3000 детей. Это настоящий фестиваль, он частный, но на каком-то этапе должен стать частно-государственным.

Мы все годы искали инвестора в «Терский». У нас 12 тыс. гектаров земли, из них половина в собственности, половина в аренде на 49 лет. Мы хотели привлечь инвестиции в коневодство, чтобы начать побеждать на международном уровне. Конезавод участвует и в чемпионате мира, и в чемпионате Европы, на различных скачках, но не хватает какого-то звена, чтобы побеждать, хотя генетика наших лошадей это позволяет. На том же Кубке Президента, проходящем на Московском ипподроме, выигрывают другие коннозаводчики, которые концентрируются на небольшом количестве лошадей, покупают их за рубежом, специально готовятся к этим стартам. А мы выращиваем своих русских арабов. Но нет подготовленных наездников, нет, возможно, фокуса на победу. Хотя на вторых-третьих, пятых местах мы всегда присутствуем, и «Терский» знают во всем мире. Мы были в гостях у президента ОАЭ шейха Халифы ибн Заида Аль Нахайяна, предлагали ему стать инвестором. В его конюшне 600 лошадей. Я считаю, что такое партнерство могло бы стать перспективным мостиком между Россией и странами Персидского залива. В профессиональных конных ассоциациях очень много выдающихся людей из правящих и королевских династий. «Терский» может быть входным билетом в эти круги для начала диалога в интересах бизнеса или государства.

Сегодня завод работает с почти нулевой доходностью. Небольшую доходность дает растениеводство, а коневодство показывает отрицательную доходность. Но причина в том, что мы постоянно инвестируем. Построили ультрасовременный спортивный манеж за 50 млн рублей и водилку-карусель для тренинга, подсмотрели ее в ОАЭ. Инвестируем в генетику. Лошади сытые, ухоженные, спортивные. В год рождается 70–80 жеребят, примерно столько же мы продаем, поддерживая одинаковое поголовье. Почти все уезжают за рубеж: в Китай, Монголию, Иран, ОАЭ. Несколько лошадей продали в конюшню Аль Нахайяну. Один из лучших коней в его конюшне, потрясающе красивый Нитогор — наш. У нас удивительная история. На белом жеребце Кумире, который был выращен и рожден на «Терском», маршал Жуков встречал Парад Победы в 1945 г. Десяток лошадей в 1970-е гг. были проданы за миллион долларов и выше каждая. Первую купил Арманд Хаммер, американский бизнесмен. Самая высокая цена была отдана за Менеса — около 3 млн долларов. В тот момент был пик спроса на арабских лошадей. Самый легендарный конь — Асуан. Хрущев поехал в Египет открывать Асуанскую плотину. Его встречал президент Насер. Показывал, что в Египте хорошего, кроме плотины. Привели в конюшню, сказали: «Вот лучший конь, Рафат». Хрущев недолго думая говорит: «Взяли бы и подарили, что хвастаетесь». В результате египтяне передали в дар СССР этого коня. Его привезли на Терский конезавод, назвали Асуан — в честь плотины. И ему настолько подошли наши кобылы, что от него родилось 369 жеребят. А так как кобыл подбирали очень хороших, и сам он был яркой звездой, то более 200 его потомков были экспортированы за пределы СССР и принесли столько валюты, что, когда он умер, можно было несколько памятников из золота ему поставить. И много лет спустя мы обнаружили в НИИ коневодства сохранившийся биоматериал наших чемпионов, в том числе Асуана, и выкупили его. Потом получали разрешение Всемирной ассоциации коневодства на его использование. Это был прецедент, но разрешение дали, потому что конь действительно выдающийся. И этот эксперимент увенчался успехом. Один из родившихся таким образом жеребят — Аполлон, ему сейчас четыре года. На наш сайт заходят и проявляют к нему интерес очень много людей. Разумеется, мы его не собираемся продавать. У нас есть красный список непродаваемых лошадей. Он в этом списке один из самых первых.

О РАЗВИТИИ ТЕРРИТОРИИ

Есть давняя мечта — открыть детско-юношескую спортивную школу. У нас много талантливой молодежи. Чемпионка России по конным пробегам Анастасия Агличева тренируется на нашей лошади. Я уверен, что она может быть и чемпионкой мира. Задача — чтобы на наших лошадях добивались высоких результатов. Лошади выдающиеся, должны быть и выдающиеся спортсмены. Тогда побеждает и лошадь, и человек, и конезавод. Вторая идея — музей конезавода. Кавминводы — огромный санаторный кластер. Людям, которые приезжают сюда со всей страны, а то и из-за пределов России, интересно посмотреть окрестности. «Терский» — это удивительная жемчужина с интересной историей. Причем люди сами приносят что-то — кто флаг, кто фотографии, кто документы. Напрашивается собрать все это вместе. И, конечно, можно развернуть туристическую инфраструктуру — экскурсионные программы, сувениры и т. п. Хотим посадить в этом году на территории конезавода 50 гектаров яблоневых садов по интенсивной итальянской технологии. Воспользуемся программой господдержки, по которой до 40% инвестиций возвращаются субсидиями.

О ВАЖНОСТИ СИНЕРГИИ

Удивительный пример кооперации — «Казьминский молочный комбинат». Вокруг Невинномысска расположен Кочубеевский район, в нем четыре лучших молочных хозяйства, производящих 80 тонн молока в сутки. Но поставлять молоко невыгодно, у него низкая рентабельность. Поэтому мы объединили наши усилия и за полгода построили завод. Привлекли кредит Минсельхоза России через Сбербанк на 8 лет под 1,6% годовых. Комбинат стал первым резидентом территории опережающего развития. Теперь у нас социальные налоги 7,6% вместо 30,4, налог на землю — 0, налог на имущество — 0, налог на прибыль — льготный. Мы открылись в 2018 г., но уже победили на конкурсах в Сочи: варенец — золотая медаль, сметана и снежок — серебряная медаль, и в Москве: молоко — золотая медаль, сметана и снежок — бронзовая медаль. Если попробовать любой продукт — он будет отличаться от того, что в массе своей продается в магазинах. У нас молоко высшего сорта, без добавок, на производстве соблюдаются технологии — и получается качественный продукт. Но нам с трудом удается поставить его в магазины. В федеральных и региональных сетях нужно пройти очень долгую процедуру, чтобы попасть на полку, остальной розницы почти нет. Хотя мы уверены, что даже на московском рынке — в «Азбуке вкуса», «ВкусВилле» мы были бы конкурентны. Еще один рынок сбыта — бюджетные организации и детские учреждения, но они вынуждены закупать по самой низкой цене. Это оказывается суррогат на 10–15% ниже нашей себестоимости. Надо серьезно пересматривать условия закупочных тендеров — находить баланс качества и цены. Сегодня при мощностях 100 тонн в сутки мы перерабатываем 6 тонн молока в сутки. Точка безубыточности — 25 тонн. Пока мы считаем, что предприятие находится в тестовом режиме, и готовы до конца года смириться с таким положением. Что дальше? Мы открыты для новых проектов. Наши фермы современные, поголовье здоровое, есть трава, хорошая экология, льготное налогообложение на данной территории. Много плюсов, чтобы сделать на этой базе дополнительный проект.

О ПОТЕНЦИАЛЕ

Сейчас хорошее время для экспортных программ. Заработали очень серьезные меры господдержки экспорта, были созданы Российский экспортный центр, экспортное агентство «ЭКСАР», банки стали давать кредиты в рамках этих программ. Именно экспортное ориентирование — «сделано в России и продается по всему миру» — очень хорошее направление. И так давно уже должно было быть. Не только нефтегазовый сектор может быть лидером, но и многие российские игроки при определенной подготовке, перегруппировке, модернизации могут быть успешны на рынках Европы, Азии, Африки. Сегодня все для этого есть. Но мы столкнулись с тем, что нет специалистов по продажам на экспортном рынке. Это очень острая проблема. Сегодня тысячи наших детей получают образование в Великобритании, США, но мы не видим их в реальном бизнесе. Мы не видим их среди тех, кто хочет прийти и продавать российский продукт во Вьетнам, Пакистан, Индию, Африку. Где эта молодежь? Половина остается за рубежом, половине хочется работать в «Москва-Сити» или каких-то модных институтах. Я не понимаю, почему они не идут сюда. Для того чтобы конкурировать, нужен кругозор, знание нескольких языков, открытый менталитет — то, что у них есть. Но к нам их надо еще интегрировать, они не учатся по нашим специальностям. Они учатся в Лондонской школе экономики. А попробуй, выпускник школы бизнеса, продать наш дезодорант в африканские страны. По качеству мы ничем не отличаемся от лучших аналогов. Все аэрозоли, что сейчас по телевизору рекламируются, делаются на наших заводах. Пусть приходят к нам. Так же росли и американские, и европейские компании — при поддержке банков этих стран они развивали международную экспансию и зарабатывали на новых рынках, экспортных контрактах. Мы за то, чтобы развивать бизнес в России и выходить на международные рынки. Внутреннего роста в нашем бизнесе сейчас нет. Покупательная способность оставляет желать лучшего. И наша задача — приносить валюту в нашу страну. Это надо уметь. Африканский рынок имеет хороший потенциал — там 1 млрд населения. В Индии — 1,3 млрд. В нашей отрасли другое распределение ролей, другие центры производства, и страна номер один по объему производства — Аргентина. Там производят 27 баллончиков на жителя страны в год. А в СНГ — два баллончика на жителя страны. Индия и Китай очень мало производят — один баллончик на жителя страны. А почему бы нам не догнать Аргентину, которая экспортирует на весь южноамериканский континент? Мы можем стать заметным игроком на этом рынке.